Шедевральное интервью с Василием Уткиным вышло в "Спорте". Там он вскрывается как конченный балабол (хотел матерное слово написать, но не стал), да к тому же и трус. Который сознательно может оскорблять, например, белорусов, но когда делает это же самое в отношении чеченцев, то жутко пугается. И стирает все оскорбления.
Такая ссыкливость Васи не может вызвать ничего, кроме презрения. И сдается мне, что песню "Человек-Говно" он пел как личный гимн.
В общем, вот отрывочек из большого интервью:
"– Когда вы последний раз бухали?
– Употреблял алкоголь? В конце марта. А 11 месяцев в году практически не пью. Позволяю только на день рождения и вокруг Нового года. Мне так удобнее жить. Мне алкоголь совершенно не нужен. В определенный момент отказался от него – это возрастная вещь. Понял, что от него хуже. Хуже себя чувствую, хуже восстанавливаюсь. Это своего рода диета. Мне надоело, вот и все.
– Тогда в каком состоянии писали твит про Равшана Ирматова?
– Я же сказал, что употреблял в конце марта. Больше того, тот матч я смотрел в ресторане «Бабель» в компании одного бывшего и одного действующего члена Совета Федерации. И вообще там собралась большая компания. А после окончания игры я записал «Футбольный клуб» с названием «Катастрофа Месси».
– Но даже трезвым вы должны были фильтровать базар?
– Я извинился. И, кстати, на прошлой неделе списывался с Казанским. Он комментировал в Узбекистане полуфиналы и финал. И сказал, что Равшан передал мне подарок.
– Это хорошо, но давайте про извинения. Они были, но в очень . Заканчивались так: «10. Девятого достаточно».
– В них я объяснил логику своего поступка.
– Если бы сидели с Ирматовым за одним столом, могли бы ему в лицо сказать?
– Зачем мне говорить в лицо? Люди, которые говорят, что судья – пидорас, они ему это в лицо произносят когда-нибудь? А он бы судил за столом, как другие играют в футбол? Нет. Ну и вот. Меня вообще удивляет вопрос: «А мог бы ты сказать ему это в глаза?». Вот мне нужно бегать за человеком. А если я про Рауля написал текст, мне нужно бегать за ним тоже? Я журналист.
– Зачем вы наехали на Ирматова изначально?
– Не наехал. Это был эпатаж, попытка изобразить эмоцию.
– И вы специально часто делаете такие эпатажные вещи?
– Да.
– Наезжаете на белорусов, например.
– Это не относится к случаю с Ирматовым, но в целом мне нравится правило, что дураки и гуси существуют для того, чтобы их дразнить.
– Почему белорусы – дураки?
– Я этого не говорил. Ты просто спросил, почему я троллю. Я ответил. Разумеется, надо знать меру, я ее знаю. Если интересует, я не езжу в Белоруссию.
– Почему выбрали ее объектом троллинга?
– Я не выбирал, так получилось. Мне это осточертело уже. Но иногда я продолжаю, когда нарываюсь на ответ, который выдает в отвечающем дурака или гуся.
– Вы понимаете, что оскорбляете нацию?
– Не оскорбляю, неправда.
– «Белорусы – конченные провинциалы».
– А что, это оскорбление? Пусть кто-нибудь из конченных провинциалов подаст на меня в суд. Это не оскорбление. Оскорбление – конкретное юридическое понятие.
– Есть законы, а есть правила, по которым мы живем.
– А есть люди, которые обижаются на местоимение «ты». Те, кому в глаза не посмотреть. А за выражение «## твою мать» на Кавказе вообще убить могут.
– Сейчас я плесну в вас водой. Под юридическое понятие это не подпадет, но вы оскорбитесь.
– Могу оскорбиться, не знаю. Если тебе интересно, попробуй.
– Вы же понимаете, что поступать как вы – нехорошо?
– Я нехороший человек. Не претендую на то, чтобы называться хорошим.
– Для чего вы это делаете?
– У меня нет какой-то одной причины для объяснения всех своих поступков. Но если мой поступок хоть сколько-нибудь относится к журналистике, то напомню, что журналист – это тот, кто в доме повешенного говорит о веревке.
– Троллинг белорусов…
– Я не троллю белорусов. Если люди, которых я троллю – из Белоруссии, это не значит, что они для меня белорусы.
– Не думаете, что ведете себя как мудак?
– Мне все равно, как оценивают мои поступки другие люди. Есть небольшое количество людей, чье мнение о поступках меня интересует. И нет ни одного человека, чье мнение меня интересовало бы по каждому моему поступку. Я очень ценю мнение мамы, но не буду спрашивать ее о журналистской деятельности.
– «Ирматов – ишачий сын». Вы повели себя как мудак?
– В определенном смысле, конечно, да, потому что не ожидал той реакции, что последовала. Это как тогда, когда я стер публикацию в инстаграме – собака в окружении овец. Косвенно речь шла о матче «Спартак» – «Терек». Я пошутил на одну тему, а меня не поняли. Конечно, там имело смысл стереть и извиниться, потому что меня не поняли.
– Вы стерли, потому что вам позвонили из Чечни.
– Какая разница откуда? Я стер, потому что меня поняли неправильно. Не могу показать, но есть прекрасная переписка с Магомедом Даудовым. Кстати, после этого случая он неоднократно приглашал меня в Чечню. Делился впечатлениями от встречи с Салахом.
И как ты еще поймешь, что тебя неправильно поняли, если тебе не сказали? Или ты считаешь, что для меня звонок из Чечни – автоматически повод извиниться? Как будто возникало мало конфликтных ситуаций с людьми оттуда. В том числе с окружением «Терека».
– И вы не всегда делали так, как они просили?
– Надо находить общий язык. Реакция обычно бывает быстрая, но она и проходит быстро.
– То есть чеченцы на вас не давили?
– Мы беседовали на эту тему. И я уверяю, что Даудов разговаривал предельно вежливо по сравнению с тем, что можно ожидать в такой ситуации от представителя «Терека». Одно время я собирал факсы. Они пропали, но их накопилось листов 30 – с требованиями принять меры по поводу того, что я говорил на «Плюсе» о клубе из Грозного. И не только я. Там возникали очень разные выражения. И в разговорах разные. В разговоре с Даудовым не было ничего грубее слова «жопа».
– У вас был выбор – удалить или нет?
– Всегда есть выбор.
– Что, если бы вы оставили публикацию?
– Слушай, я сделал поступок, принял решение. А что было бы, если бы я сейчас не заказал клубничный лимонад? Что-то было бы, наверное.
– После того как вы что-то публикуете, а потом удаляете или обещаете, но не выполняете, вас воспринимают ########## [балаболом].
– Знаешь, в мире нет человека, с кем я поспорил лично и не компенсировал ему исполнение пари. Если ты про бритье налысо, то тогда я ни с кем конкретно не спорил, и никто не вправе мне предъявлять. Нет такого человека.
– Если по поводу бритья ни с кем не спорили, зачем произносили это?
– Да так, вырвалось.
Свежие комментарии